Любимый мальчик

Архив рубрики «Воспитание мальчика»

Как бы родители не старались уберечь своих детей от всех жизненных невзгод и сложностей, проявления агрессии даже среди детей из благополучных семей не редкость. Агрессия ребенка может быть реакцией на невозможность получить то, что хочется, на неудовлетворенность отношениями со сверстниками или родителями, внешним проявлением обиды или злости. Проблемы агрессии — самая частая причина обращения к психологам. Проявления агрессии у детей младшего дошкольного возраста достаточно часты, потому что им еще трудно выразить свои эмоции и желания словами.
Агрессия ребенка более старшего возраста — распространенная форма нарушения поведения, поэтому избежать ситуаций, когда ваш ребенок будет жертвой агрессора или сам выступит в роли «нападающего», достаточно проблематично.
Можно, конечно, приложить все усилия, чтобы вашего ребенка агрессия не коснулась никогда и никаким образом: проявления агрессии на детской площадке пресекать, вмешиваясь в игры малышей, в крайнем случае, можно гулять и отдельно от других детей; телевизор не включать, многие мультфильмы и детские фильмы, где присутствуют агрессивные герои, придется исключить; детский сад, где также регулярно встречаются проблемы агрессии, какими бы хорошими не были воспитатели и дети, тоже в этом случае не подойдет. Да и в школе придется ребенка сопровождать постоянно и везде. Абсурд? Тогда придется признать, что социальная агрессия присутствует в нашем обществе и избежать встречи с ней невозможно.
Профилактика агрессии возможна — при участии и воспитателей, и родителей, но и она не панацея. В-первую очередь потому, что дети эмоциональны, искренни, импульсивны, и требовать от них, чтобы они решали свои проблемы только с помощью вежливого и культурного общения несколько странно, хотя и хотелось бы. Во-вторых, потому что окружить ребенка только благополучными и неагрессивными детьми невозможно. Кто-то агрессивен вследствие особенностей своего темперамента, для кого-то из детей это способ выразить внутренний конфликт или желание иметь такую же игрушку, а кто-то постоянно видит такой способ общения с миром по телевизору или дома. Неблагополучных семей и семей, где встречается насилие, и существуют проблемы агрессии, немало. Получается, что профилактика агрессии задача глобального характера, которую невозможно решить только вашими силами. Надо быть готовым встретить подобные ситуации во всеоружии, с полным пониманием того, что происходит и как поступить. А также что нужно сказать своему ребенку, если его касаются проявления агрессии или он сам «воюет» со всеми вокруг.

Ваш ребенок готовится в школу. Точнее, это вы готовитесь к его поступлению в школу. В наше время многие дети не горят желанием стать учениками. Они уже в садике учатся, и от школы ничего нового и особенно интересного не ждут. Во многих современных садиках интеллектуальный рацион детей настолько загружен, что до игровой комнаты они добираются только к вечеру, и приходящие забирать их родители нередко слышат такие реплики своих детей:
- У-у-у, а мы еще только начали играть…
Беззаботное детство закончилось задолго до школы. Эффекта новизны уже нет. Насыщения произвольной творческой игрой не произошло (а именно этот фактор является определяющим для дальнейшего нормального развития детей). В результате большинству современных детей в школу после каникул не хочется. Многие мечтают о садике – вернуться туда. Совсем другая ситуация была лет тридцать тому назад. В школу после каникул очень хотелось. Там было то, чего не было в других местах – там открывалась дверь в поистине волшебную страну знания. Это была прерогатива школы. Сейчас все перепуталось. Идея раннего интеллектуального развития детей беспощадно используется педагогической пропагандой, служит задаче создания искусственной озабоченности и без того волнующихся о будущем детей родителей и цели расширения своих приоритетов. Детей надо развивать, надо готовить к школе, иначе они что-то там потеряют в будущем. Что – никому неизвестно. И что сейчас приобретают современные школьники, кроме ранней близорукости, сколиоза и неврастении (это послушные) – еще большой вопрос. Но мы уже сейчас, пока ребенку три года, судорожно выискиваем самый лучший садик, где детей развивают. И огорчаемся, если наш малыш не развивается также быстро, как и его товарищи. И начинаем его водить по специалистам по развитию, отдавать в какие-то дополнительные развивающие группы.
Несколько лет назад молодая женщина, очень энергичная и ответственная, привела ко мне четырехлетнего сына. Она хотела знать, не вредно ли будет водить его еще и на шахматы. А кроме шахмат у него уже было: каратэ, глиняная игрушка и уроки подготовки к школе с опытной учительницей. Мальчик сам ни от чего не отказывался. Он таинственно и неуверенно пожимал плечами и оглядывался на маму. Мама смотрела на меня. Я попросила мальчика нарисовать семью. Семья получилась неполная. Сын с папой сидели за столом. Мамы на рисунке не оказалось. Я спросила у ребенка, где же мама.
- На кухне, — последовал ответ, — она готовит нам есть.
В общем-то неважно, как ребенок объясняет отсутствие кого-то. Важен сам факт отсутствия этого человека. Отсутствует кто-то по причине сложных и неясных отношений, возможно, опасных для ребенка. Высказать об этом прямо не каждый сможет, а нарисовать – пожалуйста, дети подвоха здесь не видят.
Вот и получилось, что мальчик своим рисунком дал маме ответ:
- Мне с тобой плохо, лучше с папой.
Папы обычно меньше грузят детей воспитанием и обучением. Они просто радуются ребенку после рабочего дня. Их общение обычно никак не структурировано, беспорядочно, представляет какую-то возню, вопли радости, или блаженное присутствие возле уткнувшегося в газету или в телевизор отца, который явно не занимается воспитанием ребенка, но ребенку почему-то хорошо быть просто рядом. В таких случаях матери часто возмущены поведением отца.
- Ты отец, ты должен воспитывать!
Но с другой стороны, сколько же можно воспитывать? Когда-то нужно просто порадоваться присутствию друг друга. А папа целый день не видел своего малыша. А малыш – соскучился по нему. Вот и выходит, что общение отцов с детьми бывает более непосредственным, неформализованным и жизненно необходимым ребенку для того радостного мироощущения, без которого нет и не может быть здорового детства и здоровой взрослости.
В нашем случае я объяснила маме, что ребенок ответил шахматам «нет», во всяком случае, на ближайшее обозримое время. Что ему сейчас нужнее всего не мама — бонна-гувернантка, а мама — теплая печка, возле которой можно отогреться после нелегких детских трудов. Тем более, что в возрасте 4-5 лет происходит раннее становление будущей сексуальности ребенка и мальчики очень любят и предпочитают всем остальным своих мам, а девочки – обожают и предпочитают своих пап. И если это не так, значит, вы делаете что-то не то с ребенком.
Этот случай помог вспомнить недавний разговор со знакомым мальчиком-подростком. Речь шла на очень актуальную тему, как родители грузят своих детей. Дима предложил мне почитать Э. Успенского, а именно, «Следствие ведут колобки».
- Там, — сказал он, — потерялся мальчик, и все из-за этого.
Я нашла эту книгу, которая раньше как-то не попадала в поле зрения, и прочитала. С большим удовольствием. И с тех пор всегда рассказываю родителям, которые слишком торопят своих детей.
В кабинет Колобка и Булочкина ворвалась немолодая гражданка молодежно-спортивного вида в пальто наизнанку и с кашпо на голове. Это от спешки. У нее потерялся внук, талантливый дошкольник, надежда науки и искусства, будущее страны. Поиски дошкольника заставили Булочкина повторить обычный день жизни этого ребенка.
«После завтрака Булочкина повели на сквер в группу с английским языком. И он с большим интересом присоединился к десятку малышей в ярких и разных комбинезонах. Дети в группе все были вежливые, хорошо воспитанные, но какие-то кислые. Они разговаривали примерно так:
- Мальчик, мальчик, вы мешаете мне идти. Можно я стукну вас лопаткой?
- О, я буду просто счастлив!
…Сам Колобок сидел в НПДД (неотложный пункт добрых дел) и рассматривал котлету под микроскопом. В волнении он съел ее.
…А Булочкин уже был в музыкальном классе, где похищенный Вася приобщался к большому искусству. …Только суровая, почти армейская дисциплина смогла удержать Булочкина у флейты. Он просидел как приклеенный около часа.
В конце концов Булочкин положил флейту на пюпитр и на цыпочках подошел к окну. Он слез по водосточной трубе. Осмотрелся и увидел Веру Антоновну.
- Куда теперь? — спросил он у спортивной бабушки.
- Фигурное катание! — ответила она. — Каток юных пионеров.
Все дальнейшее Булочкин помнит как во сне.
Они пришли на стадион. Булочкину вручили фигурные коньки. И пока бабушка в группе других родителей узнавала последние московские новости, Булочкин с детьми тренировался на будущего чемпиона мира. …Наконец на лед выбежала Вера Антоновна и утащила его в раздевалку.
- Что нам еще осталось? — спросил Булочкин, пытаясь снять конек.
- Рисование. Шедевры мировой литературы. Бассейн.
- И где эти шедевры? — спросил Булочкин.
- Во дворце пионеров.
- Шедевров не будет — решительно сказал Булочкин.- Отменяются. Из Дворца пионеров мальчика похитить не могли. Руки у чайников коротки, точнее, носики. Держим путь прямо в бассейн.
Вера Антоновна спросила:
- Сегодня у нас понедельник?
- Понедельник, — ответил Булочкин.
- Какая радость! — сказала Вера Антоновна. — Значит, Сергей Сергеевич сегодня свободен.
- А кто это — Сергей Сергеевич? — насторожился Булочкин.
- Учитель высшей математики. По дороге мы зайдем к нему на пару часиков. Будем решать задачи.
У Булочкина потемнело в глазах. Ему захотелось назад к Колобку — задерживать нарушителей дисциплины, перебираться по веревке через пропасти, исследовать копии чертиков.
Но отступать он не любил.
Тем временем в НПДД Колобок успешно исследовал котлеты. Их не осталось ни одной. «Но если я один съел все котлеты, их мог съесть и этот инопланечайник… который похитил. То есть тот, которого похитили.»
Сначала у Колобка в голове все затуманилось, а потом прояснилось. Все стало ясно. Именно в это время дверь в НПДД распахнулась, и в комнату влетел Булочкин, на нем были ласты и плавки. В руках он держал пальто шинельного типа, куртку с погончиками и остальную одежду.
- Шеф, — сказал он, — у меня версия. Никакого мальчика вообще не было, ни один нормальный ребенок не может выдержать такой жизни. Он от нее сбежит».
После обнаружения сбежавшего мальчика «…Булочкин говорил и горевал:
- И чего не живется современной молодежи? И рысцой они бегают, и в английскую группу ходят, и на флейте играют.
- Однако один мой сотрудник не выдержал такой жизни, — заметил Колобок.
- Так я же взрослый. Мне это ни к чему.
- А, по-моему, каждый ребенок взрослый,- сказал Колобок.
И Вася с ним согласился:
- Правильно, дядя Колобок».
Для того, чтобы не терялись девочки и мальчики, не становились вам чужими и не избегали собственных родителей, нужно учитывать законы развития ребенка, открытые психологами.
Основной вид деятельности дошкольника (т.е. ребенка до 6-7 лет) – это игра. Причем, чем меньше ребенок, тем большую долю должна составлять свободная, так называемая недирективная игра без правил, навязанных внешним миром. Это способствует развитию творческого начала ребенка, формированию свободного доступа к собственным потребностям (имеется в виду не капризам, а насущной необходимости). Именно в такой игре ребенок постепенно узнает то, к чему он уже готов. Например, что если в песок добавить воду, из него можно строить крепость. Или – что бумажный кораблик плывет по воде и не тонет, пока не размокнет. Или – что котенок тебя поцарапает, когда его дернешь за хвост, потому что ему больно. А так же множество полезных вещей, без которых в мире просто не выживешь. Чем старше становится ребенок, тем больше появляется игр с правилами. Причем, их не нужно навязывать детям. У них у самих есть потребность в самоорганизации, в отношениях с другими людьми, в которых без некоторых правил не обойдешься. Причем, дети сами очень строго следят за тем, чтобы никто из играющих не нарушал эти оговоренные правила. Похлеще взрослых (чья наука?). Потребность детей в играх с правилами и является достоверным сигналом к тому, что можно вводить регламентированные занятия по развитию, причем, основаны они должны быть на непроизвольном интересе детей к ним, чтобы не отбить аппетит к процессу познания нового. А как же быть с тем, что в школе никто не будет церемониться с индивидуальностью каждого отпрыска?
К 6-7 годам у ребенка закладывается основа произвольности поведения, т.е. его саморегуляции. Это совершенно не противоречит тому, что обучение должно представлять интересное и желанное занятие для ребенка. Ведь в каждом интересном занятии наступает пресыщение или усталость, неудача при усложнении задания, когда мотивация ребенка снижается. Тогда, если мы хотим, чтобы ребенок стал целеустремленным и трудолюбивым, нам важно побудить ребенка позаниматься еще немножко, ни в коем случае не доводя состояние до отвращения к занятию. У ребенка останется приятное ощущение преодоления, чувство победы и роста. Важно, чтобы родители и педагоги испытывали аналогичные чувства удовлетворения, а не гнали ребенка, как лошадь, навстречу своим лаврам воспитателя. Очень опасно гордиться своим ребенком, тем более, хвастаться. А мой-то ходит в секцию… Учится хорошо… Никаких замечаний в школе… Если не отследите в себе червоточину тщеславия, то выражаясь народным языком, сглазите собственного ребенка, «подставите» его неблагоприятным для него обстоятельствам, к которым он еще не готов, а потом будете искать причину в плохих учителях или злых соседях.
У каждого ребенка свой индивидуальный маршрут развития, свой темп и направленность. Это необходимо выяснить уже при выборе дошкольного учреждения. Потому что если ребенок нуждается в щадящем маршруте и большом количестве свободной игры, а его отдают в «развивающий» садик с плотным рабочим графиком, то он не сможет «взять» предложенные ему блага, мало того, у него в ситуации контраста разовьется комплекс неудачника. Получится, что «поспешишь – людей насмешишь», а то и вовсе не до смеха будет. И, наоборот, если активный и быстро развивающийся ребенок попадает в бедную информацией среду, ему быстро станет скучно, его интеллектуальная незанятость обернется аберрациями поведения, он также рискует стать неудобным членом детского коллектива. Есть ли какой-то рациональный выход? Да, конечно. Детский психолог поможет вам определить вариант развития вашего ребенка и оптимальный маршрут его воспитания и обучения. И в садике и в школе.
Услышать голос разума родителям мешает страх – страх не успеть, не соответствовать принятым представлениям, отстать от кого-то, прослыть неудачником. А именно под влиянием такого страха и воспитываются неудачники, которые тоже будут бояться остановиться, осмотреться, пересмотреть свои взгляды на жизнь, обновить с ней отношения, почувствовать себя хорошо реализованным и при этом востребованном людьми человеком. А нередко наши возможности опережают сформированные у людей потребности, и нам приходится терпеливо ждать своего часа в жизни и при этом трудиться, помогая людям понять то, что уже понятно вам. И не обижаться на них за это. Вот и выходит, что для воспитателя детей самым важным качеством после интереса к жизни ребенка является его бесстрашие, мужество. Вы уже увидели свое отражение в зеркале рассказа? Если это так, не огорчайтесь и не грызите себя. У всех нормальных родителей есть некоторая доля тщеславия и зависимости от мнения общества. Ее нужно уметь в себе видеть как бы со стороны (это называется в психологии рефлексия) и контролировать всей своей любовью к ребенку и разумом, находящимся на службе у этого чувства. При этом важно не перепутать человеческое чувство любви как осознанной привязанности и заботы со слепой стихией любви собственника к своей обожаемой вещи.

конецформыначалоформыОдним из основных источников передачи традиций в России до сих пор остаются книги. Даже сейчас, когда дети стали меньше читать. Поэтому любое воспитание, в том числе и воспитание мужества, очень важно производить на основе интересных, талантливо написанных книг. Героической литературы — море, всю не перечесть. Я назову лишь некоторые произведения. Мальчикам дошкольного и младшего школьного возраста наверняка понравятся «Приключения Эмиля из Ленниберге» А. Линдгрен, «Хроники Нарнии» К. Льюиса, «Ветер в ивах» К. Грэма. Имена же советских писателей Олеши, Катаева, Рыбакова, Кассиля и др. и так у всех на слуху. У Л. Пантелеева есть целый цикл рассказов о подвигах. Да и русские классики сполна отдали дань теме смелости и мужского благородства. Кроме того, вся наша (и не только наша!) история изобилует примерами героизма. Причем примеры можно подобрать на любой вкус. Это и жития святых, и биографии великих полководцев, и рассказы о подвигах солдат, и истории обычных мирных жителей, волею судеб вдруг вставших перед необходимостью защитить свою родину от посягательства врагов (например подвиг Ивана Сусанина). Так что материал, на котором можно воспитывать мальчишек настоящими мужчинами, есть. Было бы желание.

конецформыначалоформы— Ну, хорошо, — скажет кто-нибудь. — Я согласен, мальчик должен уметь постоять за себя. Пусть будет смелым, но в меру. А геройство зачем?
Но человек так устроен, что его развитие невозможно без стремления к идеалу. Как подсолнух тянется головкой к солнцу и сникает в пасмурную погоду, так и человек находит в себе больше сил для преодоления трудностей, когда перед ним высокая цель. Идеал, конечно, недостижим, но, стремясь к нему, человек становится лучше. А если планку занизить, то и стремления преодолеть себя не возникнет. Зачем напрягаться, когда, в общем-то, я и так у цели? Когда и так сойдет?
Что, например, случится, если ребенка в первом классе не нацеливать на идеал чистописания — каллиграфическое письмо? Если позволять ему писать кое-как, особенно не стараясь? — Собственно говоря, результаты такого отношения к письму мы видим на каждом шагу, ведь во многих школах именно так и поступили, решив, что нечего тратить полгода на освоение прописей, а лучше быстренько обучить детей безотрывному письму. В результате школьники в массе своей пишут как курица лапой, в отличие от их бабушек и дедушек, которые даже после обычной сельской школы имели вполне сносный почерк.
А можно ли выучить иностранный язык, если не ориентироваться на идеал — овладеть языком в совершенстве, чтобы он стал родным? На самом деле идеал этот почти не достижим. Даже высокопрофессиональные переводчики в чем-то все равно уступают носителю языка, впитавшего его с детства. Но если бы они не стремились к совершенству, то из них и переводчиков не получилось бы. Они остались бы на уровне людей, которые могут с грехом пополам объясниться в магазине, да и то больше при помощи жестов.
Точно такая же история происходит и с воспитанием смелости. Стать героем дано далеко не каждому. Но, изначально занижая планку, а то и дискредитируя героизм в глазах ребенка, мы вырастим труса, который не сможет постоять ни за себя, ни за своих близких. Да еще будет подводить под свою трусость идеологическую базу: дескать, зачем сопротивляться злу, когда оно все равно необоримо?
И наоборот, если «назначить» трусишку героем, он постепенно начнет подтягиваться, чтобы оправдать это высокое звание. Примеров можно привести множество, но ограничусь всего одним. Вадик ужасно боялся уколов. Еще на подходе к поликлинике он закатывал истерику, а в кабинете врача его приходилось держать вдвоем-втроем — с такой силой он отбивался от медсестры. Ни уговоры, ни угрозы не помогали. Дома Вадик обещал все, что угодно, но при виде шприца уже не мог с собой совладать. И вот однажды все повторилось снова. С той только разницей, что папа, встречавший Вадика с мамой на улице, потихоньку сказал жене:
—А давай ты мне скажешь, что Вадик вел себя героически. Посмотрим, как он прореагирует.
—Давай, — согласилась мама.
Сказано — сделано. Услышав про свой героизм, Вадик сперва опешил, но потом, справившись с изумлением, согласился. И вскоре искренне поверил, что он спокойно дал сделать себе укол! Родители про себя посмеивались, считая это просто забавным происшествием. Но затем увидели, что поведение Вадика в поликлинике начало меняться. В следующий раз он сам зашел в кабинет, и, хотя заплакал, не выдержав боли, дело обошлось без криков и драк. Ну, а еще через пару раз и со слезами удалось справиться. Страх уколов был преодолен. А если бы отец не назначил сына героем, а стал его стыдить, Вадик лишний раз убедился бы в своем ничтожестве, и у него совсем опустились руки.

конецформыначалоформыС другой стороны, юношеская тяга к романтике неистребима. Это обязательный этап становления личности. Если он не пройден, человек не может развиваться нормально. Причем в первую очередь, как ни странно, это сказывается на интеллектуальном развитии, которое резко затормаживается. Для олигофренов, например, вообще характерно выпадение романтической фазы (об этом писал один из известнейших психиатров проф. Г. В. Васильченко).
Отринув настоящий героизм, многие подростки все равно его ищут. Но находят лишь суррогаты, о чем неопровержимо свидетельствует рост подростковой преступности. Закрыв подростковые клубы, мы просто вытеснили ребят в подворотни. А отменив игру в «Зарницу», обрекли их на куда более вредную и засасывающую игру в мафию, которая для многих быстро становится не игрой, а привычным образом жизни. Для более же спокойных, «домашних» ребят отказ от традиционной ориентации на героизм оказался чреват ростом страхов. А значит, и низкой самооценкой, ведь даже маленькие мальчики уже понимают, что трусом быть стыдно. И очень болезненно переживают свою трусость, хотя подчас стараются это скрыть под маской напускного равнодушия.
Очень характерно, что ребята, отрицавшие в анкетах нужность героизма, с одной стороны, панически боялись «крутых», а с другой, подражали одноклеточным героям американских боевиков. И называли среди героических черт характера жестокость, непримиримость к врагу и готовность пойти на все ради достижения своей цели. Вот и представьте себе, какие мужчины будут нас окружать, если так продолжится еще с десяток лет.
Иногда — правда, довольно редко — приходится слышать: «Ну и что? Пусть будет каким угодно. Лишь бы остался жив». Но мужчина обязательно должен себя уважать, иначе ему жизнь не мила. Он без многого может прожить, а без уважения — нет.
— Ура! — закричал мой семилетний сын, узнав, что у его старшей сестры родился малыш. — Я был самым маленьким в нашей семье, а теперь я — дядя! Наконец-то меня будут уважать.
Даже опустившемуся алкашу важнее всего, чтобы его уважали. Именно этого, вкупе с выпивкой, ищет он в компании собутыльников. А о каком самоуважении может идти речь, если мужчина будет не в состоянии защитить свою семью и свою страну? Если любой бандит, умеющий стрелять, сможет диктовать ему условия, а девушки будут презрительно называть его трусом? «Целомудрие, честность и милосердие без мужества — добродетели с оговорками», — сказал американский писатель К. Льюис. И с этим трудно не согласиться.

Несколько лет назад мы разработали анкету для подростков, посвященную героизму. Вопросы там простые, но очень показательные. Например: «Нужны ли герои?», «Хотел ли бы ты быть похожим на какого-нибудь героя? Если да, то на кого?», «Мечтал ли ты когда-нибудь совершить подвиг?» Еще недавно большинство мальчишек отвечали утвердительно. Теперь все чаще пишут «нет». В последней подростковой группе, с которой мы занимались, семь мальчиков из девяти (!) заявили, что герои не нужны, похожими они на героев быть не хотят и о подвиге не мечтают. А вот девочки на все три вопроса ответили: «Да». Даже ученица вспомогательной школы написала, что если мир останется без героев, некому будет спасать людей. Так что у девочек с представлениями о героизме все оказалось в порядке. Но это какое-то слабое утешение.
Особенно впечатлил нас ответ на последний вопрос. Если вы помните, в начале 90-х годов в Балтийском море затонул паром. И во время катастрофы пятнадцатилетний мальчик спас своего отца. Тогда об этом много писали, и одна из молодежных газет обратилась к мальчику с призывом откликнуться — они хотели вручить ему приз. Идея получения приза за спасение родного отца показалась нам настолько дикой и аморальной, что мы не могли на это не отреагировать. И включили в анкету вопрос о правомерности премирования человека призом за спасение папы. Еще пару лет назад практически все подростки писали, что, конечно, никакого приза не нужно. А многие поясняли: «Самая большая награда — то, что отец остался жив». Теперь мнения разделяются. В уже упомянутой подростковой группе девочки опять-таки ответили достойно, а мальчишки потребовали наград. Как вам такие защитники семьи и отечества?
— Ура! — закричал мой семилетний сын, узнав, что у его старшей сестры родился малыш. — Я был самым маленьким в нашей семье, а теперь я — дядя! Наконец-то меня будут уважать.
Даже опустившемуся алкашу важнее всего, чтобы его уважали. Именно этого, вкупе с выпивкой, ищет он в компании собутыльников. А о каком самоуважении может идти речь, если мужчина будет не в состоянии защитить свою семью и свою страну? Если любой бандит, умеющий стрелять, сможет диктовать ему условия, а девушки будут презрительно называть его трусом? «Целомудрие, честность и милосердие без мужества — добродетели с оговорками», — сказал американский писатель К. Льюис. И с этим трудно не согласиться.

Теме подвига отдали дань практически все русские писатели. Можно сказать, это одна из ведущих тем отечественной литературы. Помните, как много значили для современников Пушкина герои войны 1812 года? А какую славу снискал молодой Толстой своими рассказами о героической обороне Севастополя! В русском языке даже существует слово, аналогов которому нет во многих других языках. Это слово «подвижничество» — подвиг как образ жизни, сама жизнь, тождественная подвигу.
Из рода в род передавалась память о героизме наших предков. И каждое поколение оставляло в истории свой героический след. Менялись времена, какие-то страницы прошлого переписывались заново, но общая установка на героизм оставалась неизменной. Ярчайший тому пример — установка на новых героев после революции. Сколько стихов было о них сложено, сколько фильмов снято! Герои и героические культы создавались, насаждались, поддерживались. «Свято место» не пустовало никогда. Для чего это было нужно? — Во-первых, знакомство детей с подвигами предков вызывало у них невольное уважение к старшим. А это существенно облегчало задачу воспитателей, ведь основа педагогикизиждется на авторитете взрослых. Можно оборудовать классы новейшими компьютерами, можно разработать высоко научные, эффективные методики. Но если ученики ни в грош не ставят учителей, толку все равно не будет. В чем за последние годы, увы, смогли убедиться многие родители. А во-вторых, невозможно вырастить нормального мужчину, если не демонстрировать ему в детстве и подростковом возрасте романтические образцы героизма. Посмотрите на малышей лет пяти-шести. Как у них загораются глаза при слове «подвиг»! Как они счастливы, если их назовут смельчаками. Казалось бы, откуда в них это? Ведь сейчас героизм не в почете. Сейчас гораздо чаще можно услышать, что рисковать собой во имя высоких идеалов, по меньшей мере, неразумно. Но в том-то и дело, что в такие минуты включаются механизмы бессознательного. В душе каждого мальчика живет смутный образ настоящего мужчины. Это заложено самой природой, и для нормального развития мальчишкам необходимо, чтобы этот образ постепенно становился реальностью, находя свое воплощение в конкретных людях. Причем важно, чтобы герои были своими, легко узнаваемыми, близкими. Тогда мальчишкам легче соотнести их с собой, легче на них равняться.
Сегодня, пожалуй, впервые в русской истории, подрастает поколение, которое почти не знает героев прошлого и совершенно не имеет понятия о героях современности. Не потому, что их нет в природе. Просто взрослые вдруг решили, что героика устарела. И попробовали было обойтись без нее. Теперь мы пожинаем первые плоды «негероического» воспитания, и хотя урожай еще не совсем поспел, нам есть над чем призадуматься.

Это поистине проблема, ведь далеко не у всех семей квартирные условия позволяют ребенку насытить его двигательную активность. Да и взрослые сейчас сильно устают, а потому не выносят лишнего шума. Однако мальчишкам просто необходимо и пошуметь, и пошалить, и побороться. Разумеется, не на ночь, чтобы они не перевозбуждались. И, безусловно, взрослым надо следить, чтобы мальчишечья возня не перерастала в побоище. Но совсем лишать детей возможности выплеснуть энергию нельзя. Особенно тех, которые посещают детский сад или ходят в школу. Ведь многие из них в чужом коллективе сдерживаются из последних сил, и, если их и дома будут заставлять ходить по струнке, у ребят может случиться нервный срыв.
Мальчики вообще в среднем более шумные и воинственные, чем девочки. Это особенности пола. И мамам следует не пресекать это, а облагораживать, возвышать, элевировать. Подскажите сыну интересные сюжетные повороты игры «в войнушку». Романтизируйте ее, предложив ему мысленно перенестись в старину, вообразить себя древнерусским витязем, скандинавским викингом или средневековым рыцарем. Смастерите ему для этого картонные латы и меч. Купите какую-нибудь красочную, интересную книжку или видеокассету, которая заставит пробудиться его фантазию.

Если всерьез думать о будущем сына, то не следует контролировать каждый его шаг. Хотя, конечно, меру риска каждый родитель определяет сам, исходя из своих характерологических особенностей и из психо-физических особенностей ребенка. Одна моя знакомая, поистине железная леди, воспитывает своих сыновей по образцу древних спартанцев. Двухлетний малыш топает рядом с ней на гору под палящим солнцем. А до вершины немного-немало полтора километра! И ходит за тридевять земель купаться вдвоем со старшим братом, которому самому-то еще только-только, как у Некрасова, «шестой миновал»… Мне даже слушать об этом страшно, а она считает, что иначе воспитывать сыновей просто нельзя.
Но, думаю, что большинству матерей такой подход не по нраву. Не лучше ли предпочесть золотую середину?
Для начала сделайте вылазку на детскую площадку и понаблюдайте за детьми, гуляющими там под присмотром отцов. Обратите внимание, насколько спокойней относятся отцы к падениям своих малышей. Они не отваживают сыновей от опасного места, а помогают им преодолевать трудности. И подбадривают вместо того, чтобы остановить, одернуть. Это и есть мужской тип реагирования, которого не хватает в воспитании нынешних мальчишек.
Вообще, отцам обычно легче управляться с сыновьями, чем матерям. Это факт. Но объяснения ему даются разные. Чаще всего жены говорят, что их мужья реже видят детей, реже сталкиваются с ними в быту, и у сыновей на них «меньше аллергии». Но я убеждена, что тут дело в другом. Если у ребенка нормальные отношения с матерью, так он только рад, когда она больше бывает дома. И никакой «аллергии» у него на нее нет! А вот когда взаимопонимание отсутствует, когда банальная чистка зубов перерастает в проблему, тогда «аллергия», конечно, появляется.
Нет, просто отцы сами были мальчишками и еще не позабыли свое детство. Например, они помнят, как унизительно чувствуешь себя, когда ты боишься дать сдачи. Или когда тебе, будто несмышленышу, диктуют, какую шапку надеть, какой шарф повязать. Поэтому понаблюдайте, в чем отцы уступают сыновьям, а в чем, наоборот, тверды, как кремень. И постарайтесь оценить это объективно, без затаенных обид. Ведь мужчины нередко оказываются правы, обвиняя жен в том, что они разбаловали сыновей, а потом сами от этого плачут.
Разумеется, в разном возрасте воспитание мужественности проходит по-разному. В совсем еще маленьком, двухлетнем ребенке можно и нужно поощрять выносливость. Но только не так, как пытаются сделать взрослые, выговаривая упавшему малышу: «Что ты ревешь? Тебе ведь не больно! Будь мужчиной!» Подобное «воспитание» приводит к тому, что лет в 5-6 малец, которому надоели унижения, заявляет: «А я не мужчина! Отстаньте от меня». Лучше исходить из «презумпции невиновности»: раз он плачет, значит, ему надо, чтобы его пожалели. Ударился он или испугался — неважно. Главное, что малышу нужна психологическая поддержка родителей, и отказывать в ней жестоко. А вот когда он ударится и не заплачет, это стоит отметить и похвалить сына, сделав акцент именно на его мужественность: «Молодец! Вот что значит настоящий парень. Другой бы заплакал, а ты стерпел».
Вообще почаще произносите слово «мальчик» с эпитетами «смелый» и «выносливый». Ведь малыши, как правило, слышат в этом возрасте, что «хороший» — это послушный. А в раннем детстве многие слуховые и зрительные образы запечатлеваются на уровне подсознания. Как известно, люди, слышавшие когда-то в младенчестве иностранную речь, впоследствии легко овладевают этим языком и отличаются хорошим произношением, даже если начинают учить язык с нуля спустя много-много лет. То же самое происходит и с представлениями о жизни и людях. Ранние впечатления оставляют глубокий след и впоследствии незримо руководят многими нашими поступками.
Трех-четырегодовалому ребенку стоит покупать побольше «мужских» игрушек. Не только пистолеты и машинки. Я уже писала, что сыновей полезно знакомить с мужскими профессиями. Помимо всего прочего, это отвлечет ребенка от компьютера, от бесчисленных виртуальных убийств, которые порождают в детской душе лишь страхи и ожесточенность.
Очень хорошо сочетать рассказы с ролевыми играми, покупая или мастеря для них разную атрибутику: каски пожарников, штурвал корабля, милицейский жезл… Лучше, чтобы эти игрушки были не очень яркими. Пестрота — это для девчонок. Выбирайте спокойные, сдержанные, мужественные тона, ведь внушение идет не только на уровне слов, но и на уровне цвета.
Пяти-шестилетние мальчики обычно проявляют интерес к столярно-слесарным инструментам. Не бойтесь давать им в руки молоток или перочинный ножик. Пусть учатся забивать гвозди, строгать, пилить. Под присмотром взрослых, конечно, но все же самостоятельно.
Чем раньше мальчик начнет помогать кому-нибудь из взрослых мужчин, тем лучше. Даже если помощь его чисто символическая. Скажем, вовремя протянуть папе отвертку тоже очень важно. Это возвышает мальчишку в собственных глазах, позволяет ему почувствовать свою причастность к «настоящему делу».
Ну, а папы, конечно, не должны раздражаться, если сын что-то делает не так, как надо. И уж тем более недопустимо кричать:
— У тебя руки не из того места растут!
Таким окриком можно добиться лишь того, что у сына пропадет всяческая охота помогать.
«Когда к нам приходит слесарь, — рассказала мне директриса одного детского сада, уделяющая очень большое внимание развитию в мальчиках мужских качеств, а в девочках — женских, — я специально посылаю мальчишек ему помочь, и они выстраиваются в очередь. У нас, как, в прочем везде, много детей из неполных семей, и для некоторых это единственная возможность приобщиться к мужским занятиям».
Одиноким мамам очень важно взять на вооружение этот нехитрый прием. Ведь большинство подростков «группы риска» — из неполных семей. Не имея перед глазами положительного образца мужского поведения, мальчики легко копируют отрицательные. С весьма плачевными для себя последствиями. Поэтому постарайтесь найти среди своих родственников, друзей или соседей человека, который хотя бы иногда мог приобщать мальчугана к какому-нибудь мужскому делу. А когда сын немного подрастет, разузнайте, какие в вашем районе есть кружки и секции, где преподают мужчины. Не пожалейте сил, подыщите руководителя, который пришелся бы по сердцу вашему мальчику. Поверьте, это окупится сторицей.
Уже в старшем дошкольном возрасте мальчиков следует ориентировать на рыцарское отношение к девочкам.
В том же самом детском садике ребята настолько привыкли пропускать девочек вперед, что однажды, когда воспитательница забыла об этом правиле, у двери образовался затор: мальчики не хотели проходить раньше девочек. Мы на занятиях в нашем психологическом театре тоже хвалим мальчишек за проявление благородства, когда они соглашаются, чтобы девочки выступили первыми. И видим, как благотворно это сказывается на их самооценке и на взаимоотношениях в группе.
Поступив в школу, ребенок переходит в другую возрастную категорию, становится «большим». Это благоприятный момент и для дальнейшего развития мужественности. Начните приучать его к тому, чтобы он уступал в метро место пожилым людям.
А с какой готовностью мальчишки, даже четырехлетняя мелюзга, бросаются перетаскивать стулья! Как они счастливы, когда их называют силачами! Еще бы, ведь публичное признание мужественности дорогого стоит…

На занятиях по психологии мы даем ребятам маленький тест: просим нарисовать лесенку из десяти ступенек и написать на каждой ступеньке положительное качество человека. Вверху — самое важное, внизу — на их взгляд, наименее значимое. Результат впечатляет. Нередко мальчики-подростки указывают среди наиважнейших черт хорошего человека… прилежность, усидчивость, аккуратность. Только что еще умение вышивать гладью не называют! А вот смелость, если и присутствует, то на одной из последних ступенек.
Причем матери, которые сами же культивируют в сыновьях такие представления о жизни, потом жалуются на их безынициативность, неумение дать отпор обидчику, нежелание преодолевать трудности. Хотя откуда тут взяться желанию преодолевать трудности? Что ежечасно, если не ежеминутно, слышат сыновья во многих семьях? «Туда не ходи — опасно, то не делай — поранишься, не поднимай тяжести — надорвешься, не трогай, не лезь, не смей…» О какой инициативе можно говорить при таком воспитании?!
Конечно, страх матерей понятен. Сын — единственный (гиперопекой страдают чаще всего именно однодетные семьи), и мамы боятся, как бы с мальчиком не случилось чего-нибудь плохого. Поэтому, рассуждают они, лучше перестраховаться. Но подобный подход гуманен лишь на первый взгляд. Вы спросите почему? Да потому, что на самом деле за ним таятся эгоистические соображения. Греша повышенным вниманием к ребенку, мамы и бабушки воспитывают его для себя, воспитывают таким, какой им удобен. И не задумываются серьезно о последствиях. Хотя задуматься следует. Ведь даже с эгоистической точки зрения это не дальновидно. Заглушая в ребенке мужественность, женщины искажают мужскую природу, а столь грубое насилие не может остаться безнаказанным. И рикошетом это обязательно ударит по родным.
Двенадцатилетний Паша выглядел лет на девять. Отвечая на вопросы (даже на самые простые, как например: «В какой школе ты учишься?», «Какие фильмы любишь?»), он сжимался в комочек, теребил край свитера, говорил, не поднимая глаз. И постоянно ежился, как будто одежда натирала ему кожу. Его мучили страхи, он не засыпал в темноте, боялся оставаться дома один. В школе тоже все было не как у всех. Выходя к доске, Паша лепетал что-то невразумительное, хотя знал урок на зубок. А перед контрольными у него начиналась такая лихорадка, что он полночи не мог заснуть и каждые две минуты бегал в туалет. В начальных классах Пашу часто били, пользуясь тем, что он не смел дать сдачи. Теперь поколачивают меньше, потому что девчонки стали заступаться. Но радости Паше, как вы понимаете, это не прибавляет. Он чувствует себя ничтожеством и спасается от тягостных мыслей, с головой уходя в мир компьютерных игр. Там он чувствует себя непобедимым и сокрушает многочисленных врагов.
— Раньше столько читал, с удовольствием ходил в театр, в музеи. Теперь от всего отказывается и целыми днями просиживает перед компьютером, — горюет Пашина мама, не понимая, что она сама загнала его в угол.
Таков примерный портрет слабовольного мальчика, задавленного гиперопекой. Те же, кто внутренне посильнее, начинают проявлять негативизм и демонстративное поведение.
— Не понимаю, что стряслось с моим сыном. Был нормальный человек, а сейчас все принимает в штыки. Ты ему слово, он тебе — десять. И главное, никакой ответственности! Поручишь что-нибудь купить — деньги потратит совсем на другое, да еще сочинит с три короба. Вечно норовит сделать наперекор, влезть в какую-нибудь авантюру. Всю нашу семью держит в напряжении, за ним глаз да глаз нужен, как за маленьким, — жалуется мама Юры, тоже не понимая, кто виноват в его непокорно-инфантильных выходках.
В результате в подростковом возрасте оба мальчика, вполне вероятно, попадут в так называемую «группу риска». Паша может стать жертвой насилия и совершить попытку самоубийства, Юра — забросить учебу, увлечься тяжелым роком и дискотекой, пуститься во все тяжкие в поисках легких денег, пристраститься к водке или наркотикам. Иначе говоря, даже здоровье ребенка — своего рода цель, ради которой была принесена в жертву его мужественность, — и та не будет достигнута!